Лариса Рябинина: Помню его именно таким, слегка растерянным, смеющимся и очень любимым

Шафеев Никита Степанович, мой дед родился в 1916 году в деревне Тогашево. В семье было еще 2 сестры и брат.

Дед, как и многие, не любил рассказывать о войне. В детской памяти остались только яркие картинки его дороги на фронт.

Лето, жара. Вот он с ребятами едет на поезде строить оборонительные сооружения. На станции выбегает за молоком. Бидоны у молочницы белые, запотевшие. Спрашивает – не скисло ли? Нет, отвечают, у нас там «холодило». И показывают лягушку в бидоне. (Я, помню, все пытала деда, как она там не утонула в молоке, он смеялся и отмахивался.)

Едут долго, довольствие скудное. Ближе к линии фронта выдали селедку. Ребята довольны и почти сыты. И тут в вагон попадает снаряд… Потом несколько месяцев по госпиталям. Ранение тяжелое, в плечо и голову. Селедку он после этого не мог есть лет двадцать.

После войны женился на моей бабушке. (Взял ее вдовой с ребенком, первый муж погиб на фронте. На доме долго была жестяная звезда. Такие красные звезды прибивали к домам, где кто-то из семьи не вернулся с фронта. У нас в Чебаксе на каждом были такие, на многих по несколько, были дома по 12, 15 таких звезд.)

После войны недолго жил в Константиновке. Был партийным работником. Ездил – поднимал колхозы. В Чебаксе стал работать старшим мастером в училище механизации. Ученики в шутку называли его «страшным мастером», хотя он был добрейший человек: ни то, что ругаться, повысить голос не мог. Кареглазый, очень обходительный, высокий красавец, с копной темных волос – завидный жених на деревне. В общении вежливый, никогда не слышала ни от дедушки, ни от бабушки бранных слов. На пенсии работал сторожем на автозаправке, которая находилась в лесной посадке, поэтому летом домой почти всегда возвращался с грибами. Потом работал истопником и кассиром в общественной деревенской бане. В деревне его любили и всегда обращались исключительно по отчеству – Никита Степанович.

9 мая 1980 года. Деду около 70 лет. Собираемся на деревенский митинг. Тепло, дождь. Дед должен говорить речь. Все волнуются и суетятся. Не можем найти его парадные брюки. Парадный пиджак с орденами, рубашка, галстук – есть, а штанов нет. Суетимся, нервничаем, в шутку переругиваемся… Решаем обойтись другими штанами. Дед довольный, рад, что мы вокруг него бегаем. Никак не может надеть пиджак. Ворчит: Татьяна, (моя бабушка), зачем ушила один рукав?! Вид у деда озадаченный и детская улыбка на лице. Смеемся, пытаемся натянуть рукав и находим в нем пропавшие брюки. Все смеялись уже до икоты.

Почему-то помню его именно таким, слегка растерянным, смеющимся и очень любимым.

Умер в 1996 году.